Наконец, о ШХ

[annun]

Снова восторженная болтовня о подтексте в паре серий Гранады. Теперь с картинками Можно не читать, а просто полюбоваться на Бретта

любоваться

Господи, ну почему гранадовцы даже руки не могут снять по-человечески?! Только с десятого просмотра, пользуясь чьей-то полузабытой подсказкой, мне удалось рассмотреть в "Скандале в Богемии" это чудесное рукопожатие. Когда приходит король, весь такой важный, Уотсон протягивает ему руку - а он "не замечает". Когда смотришь первые пять раз, только болезненно морщишься на его (Уотсона) неуклюжесть, а как Холмс на это реагирует - сложно заметить. Но, если приглядеться - да, он чувствует обиду. Выходит вперед, "закрывая" Уотсона, и легко пожимает его опустившуюся руку. Естественно, на границе кадра. Чудно.



А я так обрадовалась, что нашла "парный" момент к Рукопожатию в нашем ШХ (Ватсон отчитывает Милвертона, я уже об этом писала). Увы, закапсить это невозможно. Но зато теперь ясно: когда в конце сам Холмс не пожал руку короля - да, это не только (и не столько! кричат адлероненавистники) из-за Ирэн, но и за Уотсона тоже.

Да и вообще, снова нахожу такие чудесные моменты. Бреттовский Холмс тоже нежно любит своего доктора. В первых сериях это просто в воздухе чувствуется, кажется, можно пощупать (palpable). В той же "Одинокой велосипедистке" он Уотсона отчитывает за промашку с таким лицом, с каким только в любви признаются. Нет, серьезно, с выключенным звуком никакого воображения не нужно, чтобы прочитать по губам: "Ты единственный и неповторимый и самый лучший на свете, не переживай так, клянусь, никогда никому тебя не отдам" )



Гранадовский "Морской договор" - пересмотрела (наконец доделала маме субтитры)) и нашла еще над чем подумать. По подсказке Nekosmuse. И фику Katie Forsythe "That Which Gives Extras" - который мне почти заслоняет оригинал, ибо там путешествие Уотсона вместе с Перси в Лондон (а нет чтобы остаться с Холмсом) объяснено гораздо интереснее; этот фик не целиком, конечно, вписан в канон, но есть что почерпнуть и для толкования фильма. Тот же монолог о розе - по версии Katie, Холмс тогда подумал, как прекрасно жить на свете и Любить. В фильм вписывается идеально. Хотя, в подобные абстрактные монологи и прочие "я подозреваю... себя... в том, что слишком поспешно делаю выводы" - в это можно вчитать и палеолитовых динозавров, и черте что еще, не только любовь. Вообще, я не настаиваю, что здесь именно любовная ревность (Холмса к Перси, с которым со школьных лет знаком Уотсон) - может быть, просто "дружеская". Т.е. если слэш не нравится - не надо, но какие-то скрытые течения чувствуются. Хотя я иногда увлекаюсь "подтекстом" и забываю, что многое надо списывать на основной разговор - расследование. Буду стараться держать себя в руках

Холодность Холмса, может быть, просвечивает пунктиром и раньше, но явно проявляется с того момента, когда доброжелательный Джозеф Харрисон при знакомстве бросает отдельно Уотсону: "Бедняга Перси спрашивал о вас все утро". И добрую половину разговора с Перси Уотсон старается понять, что он сделал не так (искренний сердечный человек, рад увидеть своего старого приятеля, ну что здесь может быть не так).



Доктор то виновато улыбается Холмсу , то обиженно хмурится. А Холмс - да, словно радуется, что Перси - такой слабак. И бросает непонятные саркастические взгляды на Уотсона. Я их не могла расшифровать, пока не вспомнила, что в "Одинокой велосипедистке" он с таким же лицом объяснял доктору, что тот - большой идиот. Это Холмс защищается так: смеется, чтобы не плакать.



В "О.в.", по-моему, ему самому за доктора больно (и потому он разносит его сначала так жалостливо, что Уотсон переспрашивает, и только тогда Холмсу удается сделать строгое лицо), а в "М.д.", как я уже сказала, зеленоглазое чудовище замучало. Когда Перси становится плохо, (благодаря волшебным субтитрам) можно различить сердитого Уотсона, который защищает больного: "Step back, would you, Holmes". Холмса выдворяют из комнаты, и он задумывается.



Дальше Холмс проводит любопытнейшее интервью с Джозефом Харрисоном, которого в оригинальном тексте не существует - а такие вставки всегда говорят о многом. Здесь очко в пользу слэша: Холмс дотошно выспрашивает все о преданной Энни, о наступающей свадьбе и т.п. И его глаза начинают блестеть вдвое сильнее прежнего. Нет, я понимаю, просто дело очень интересное. That's the truth Холмс возвращается в комнату, видимо, его немного раздражает уотсоновское "помягче с ним", ибо он продолжает все-таки подкалывать Перси. Даже дает проявиться доле презрения к нему. Но тут Девушка с Редким Характером - Энни - сверкает глазами и встает на защиту жениха, который вовсе даже не такой никчемный! В общем, все сердятся на глупого Холмса. А он (лицезрея яростную любовь Энни) размечтался, розочкой стал любоваться, понес сентиментальную чушь... Опять же, в его диалог с Энни можно вчитать много всякого, но самообвинение "я слишком поспешно делаю выводы" - нельзя не признать, так оно и есть. Холмс с доктором раскланиваются, уходят - и мы видим, что мир восстановлен. Холмс не то подсмеивается сам, не то подкалывает Уотсона замечанием об overprotective Энни, но недоразумение явно прошло. (Ведь уже в министерстве они с удовольствием обмениваются сердитыми взглядами насчет французской бабушки Холмса.)



Об этой сцене всё. Еще только одно слово: когда они прощаются на ночь, все эти взгляды и уотсоновское "Are you sure you'll be all right?" - у меня каждый раз дух захватывает. Sous la tendresse y a le courage des hommes, воистину. (Под нежностью - храбрость людей, Daniel Lavoie).